МИХАИЛ КОЖУХОВ:
Если что-то и было подарком судьбы — я честно его отрабатывал
Когда в мире происходит подмена понятий (будь то «профессионализм», «призвание», «ценность» или «успех»), а на публике принято быть всесторонне удачливым, нестерпимо хочется отделить зерна от плевел. И, на мой взгляд, за помощью нужно обращаться к тому, кто своим трудом создал себе имя, заслужил доверие миллионов людей, получил признание и прошел удивительный профессиональный путь.
Журналиста и телеведущего Михаила Кожухова называют «баловнем судьбы», поскольку каждый проект, за который он брался, имел повышенный интерес у зрителей. А он, услышав от меня это прозвище, искренне удивился. Быть может, потому, что жизнь имеет мало общего с тем, что мы видим на картинке.
Михаил Юрьевич, сейчас модно говорить так: если находишься на своем месте — возможности приходят легко, цели достигаются просто. Согласны?
У меня нет ощущения, что я нахожусь на своем месте… Конечно, сомнений в выборе профессии никогда не возникало, но в самый яркий период жизни, когда я семь лет работал в «Комсомольской правде» (а ходил туда, как на свидание!), каждый день был готов к тому, что меня разоблачат. Придут и скажут: «Парень, ты занимаешь не свое место. Уходи — подвинься!».
Позже, разговаривая с коллегами, которые для меня являются авторитетами в профессии, понял, что в журналистике очень важно мучиться комплексом неполноценности. Более того, я обнаружил, что те, кому неведомо это чувство, на длинной дистанции в профессии не остаются, куда-то уходят и, возможно, добиваются даже больших успехов, но точно не в журналистике. А тот, кто страдает, рожает каждый текст или каждую телевизионную работу в муках, имеет шанс чего-то добиться.
Но в то же время, мне кажется правильным в этой профессии честно оценивать свое место на невидимых координатах качества. Считаю, что я — хороший репортер. Вот прямо суперрепортер! Тем не менее, лишен аналитического склада ума. Я когда-то вел программу «Международная панорама» и изображал из себя политического обозревателя, но в действительности не мог объяснить людям ничего такого, до чего они сами не «допетрят». Давно про себя понял: в этом жанре у меня не складывается, но зато публика так и не получила «мэкающего» ведущего аналитической программы, который воображает, что знает нечто особенное.
Что насчет разоблачения? Оно состоялось?
Так благополучно легли карты, что этого не случилось. Но я всегда говорю, что самый трудный выбор в жизни — выбор профессиональной судьбы. Все остальное гораздо легче переиграть. А вот менять жизнь, когда понимаешь, что ненавидишь свою работу — это очень сложно. И чем дальше, тем сложнее. Потому как обрастаешь обязательствами: стареют родители, растут дети, всех их надо кормить. И мало кто может позволить себе роскошь потратить время, чтоб начать с нуля. Похоже, что мне просто повезло.
Молодой корреспондент Михаил Кожухов мечтал стать знаменитым?
Нет, не мечтал. И слава на меня никак не повлияла. Я не стал более разумен, не стал более осмотрителен, не избавился от вредных привычек, не делаю скидку на то, что кто-то меня узнает на улице. Не думаю об этом.
Проект «В поисках приключений» открыл для телезрителей окно в большой неизведанный мир. Какие чувства испытывали, зная, что вам доступно то, о чем миллионы людей даже не могли мечтать?
Когда работал над этим проектом, сформулировал для себя некий принцип: в журналистике ты должен легко ответить на вопрос «зачем это делаешь?». Когда я спросил себя, то ответ был следующим: на всем постсоветском пространстве большинство людей никогда не попадут не только на Ментавайские острова, но и много ближе. Да и вообще никогда не поедут за границу, потому что у них попросту нет денег. Хотя бы моими глазами они увидят, как устроен мир, как живут люди, как они зарабатывают на хлеб. Если еще и улыбнутся, когда будут смотреть на это, какие-то чувства добрые проскользнут по их рецепторам, тогда уж моя работа не бесполезна.
У меня был товарищ, который говорил: «Я знаю только одну дорогу в жизни, и она ведет к кассе». Не имею права кого-то осуждать, в том числе и коллег — это выбор, который делает каждый. Но нужно понимать: если ты выбираешь дорогу к кассе, то обратного пути нет — свернуть с нее сложно. А путь осмысленный не обязательно ведет к кассе, не столь денежный, но он ведет куда-то в более правильном направлении, с моей точки зрения.
Сейчас, чтобы самому увидеть мир, вовсе не обязательно знать иностранный язык, а любая информация и маршруты в свободном доступе есть в интернете. Путешественник за всю поездку может и словом не обмолвиться с местным населением…
Нет более глупого занятия, чем ездить по миру с целью расставить галочки напротив достопримечательностей, о которых ты узнал в интернете. Такой способ перемещения в пространстве мне не интересен и, честно говоря (в личном общении я, конечно же, не позволю себе это показать), люди, которые говорят, что не знают ни одного языка и им это не надо — ничего, кроме презрения не вызывают. И ничего другого не может вызывать такое самовлюбленное невежество.
Для меня новые места — это, в первую очередь, новые люди. И, по большому счету, у каждого из нас примерно одинаковое количество конечностей и потребностей, а разница — в тонкостях восприятия мира, которые ты можешь понять и почувствовать, лишь общаясь с людьми.
Журналиста и телеведущего Михаила Кожухова называют «баловнем судьбы», поскольку каждый проект, за который он брался, имел повышенный интерес у зрителей. А он, услышав от меня это прозвище, искренне удивился. Быть может, потому, что жизнь имеет мало общего с тем, что мы видим на картинке.
Михаил Юрьевич, сейчас модно говорить так: если находишься на своем месте — возможности приходят легко, цели достигаются просто. Согласны?
У меня нет ощущения, что я нахожусь на своем месте… Конечно, сомнений в выборе профессии никогда не возникало, но в самый яркий период жизни, когда я семь лет работал в «Комсомольской правде» (а ходил туда, как на свидание!), каждый день был готов к тому, что меня разоблачат. Придут и скажут: «Парень, ты занимаешь не свое место. Уходи — подвинься!».
Позже, разговаривая с коллегами, которые для меня являются авторитетами в профессии, понял, что в журналистике очень важно мучиться комплексом неполноценности. Более того, я обнаружил, что те, кому неведомо это чувство, на длинной дистанции в профессии не остаются, куда-то уходят и, возможно, добиваются даже больших успехов, но точно не в журналистике. А тот, кто страдает, рожает каждый текст или каждую телевизионную работу в муках, имеет шанс чего-то добиться.
Но в то же время, мне кажется правильным в этой профессии честно оценивать свое место на невидимых координатах качества. Считаю, что я — хороший репортер. Вот прямо суперрепортер! Тем не менее, лишен аналитического склада ума. Я когда-то вел программу «Международная панорама» и изображал из себя политического обозревателя, но в действительности не мог объяснить людям ничего такого, до чего они сами не «допетрят». Давно про себя понял: в этом жанре у меня не складывается, но зато публика так и не получила «мэкающего» ведущего аналитической программы, который воображает, что знает нечто особенное.
Что насчет разоблачения? Оно состоялось?
Так благополучно легли карты, что этого не случилось. Но я всегда говорю, что самый трудный выбор в жизни — выбор профессиональной судьбы. Все остальное гораздо легче переиграть. А вот менять жизнь, когда понимаешь, что ненавидишь свою работу — это очень сложно. И чем дальше, тем сложнее. Потому как обрастаешь обязательствами: стареют родители, растут дети, всех их надо кормить. И мало кто может позволить себе роскошь потратить время, чтоб начать с нуля. Похоже, что мне просто повезло.
Молодой корреспондент Михаил Кожухов мечтал стать знаменитым?
Нет, не мечтал. И слава на меня никак не повлияла. Я не стал более разумен, не стал более осмотрителен, не избавился от вредных привычек, не делаю скидку на то, что кто-то меня узнает на улице. Не думаю об этом.
Проект «В поисках приключений» открыл для телезрителей окно в большой неизведанный мир. Какие чувства испытывали, зная, что вам доступно то, о чем миллионы людей даже не могли мечтать?
Когда работал над этим проектом, сформулировал для себя некий принцип: в журналистике ты должен легко ответить на вопрос «зачем это делаешь?». Когда я спросил себя, то ответ был следующим: на всем постсоветском пространстве большинство людей никогда не попадут не только на Ментавайские острова, но и много ближе. Да и вообще никогда не поедут за границу, потому что у них попросту нет денег. Хотя бы моими глазами они увидят, как устроен мир, как живут люди, как они зарабатывают на хлеб. Если еще и улыбнутся, когда будут смотреть на это, какие-то чувства добрые проскользнут по их рецепторам, тогда уж моя работа не бесполезна.
У меня был товарищ, который говорил: «Я знаю только одну дорогу в жизни, и она ведет к кассе». Не имею права кого-то осуждать, в том числе и коллег — это выбор, который делает каждый. Но нужно понимать: если ты выбираешь дорогу к кассе, то обратного пути нет — свернуть с нее сложно. А путь осмысленный не обязательно ведет к кассе, не столь денежный, но он ведет куда-то в более правильном направлении, с моей точки зрения.
Сейчас, чтобы самому увидеть мир, вовсе не обязательно знать иностранный язык, а любая информация и маршруты в свободном доступе есть в интернете. Путешественник за всю поездку может и словом не обмолвиться с местным населением…
Нет более глупого занятия, чем ездить по миру с целью расставить галочки напротив достопримечательностей, о которых ты узнал в интернете. Такой способ перемещения в пространстве мне не интересен и, честно говоря (в личном общении я, конечно же, не позволю себе это показать), люди, которые говорят, что не знают ни одного языка и им это не надо — ничего, кроме презрения не вызывают. И ничего другого не может вызывать такое самовлюбленное невежество.
Для меня новые места — это, в первую очередь, новые люди. И, по большому счету, у каждого из нас примерно одинаковое количество конечностей и потребностей, а разница — в тонкостях восприятия мира, которые ты можешь понять и почувствовать, лишь общаясь с людьми.
Что было необходимо для создания действительно хорошего сюжета?
Ведущий, которому до этого надо было прожить какую-то жизнь, получить какой-то опыт, прочесть какое-то количество книг. Честно скажу, работать на телевидении можно научить любого, технически это несложно — легче, чем ездить на велосипеде. Другое дело, человек в кадре.
Телеведущий немного похож на артиста: есть актеры, за которыми интересно наблюдать, даже когда они молчат, а есть и такие, за которыми неинтересно смотреть, как бы быстро они не тараторили.
В этом конкретном примере, ключевым был мой личный интерес. То есть я крайне редко снимал сюжеты, если мне было неинтересно самому попробовать сломать то, что пытался сделать или сделать это, ничего не сломав. В этом был некий азарт, некий вызов. И до тех пор, пока этот вызов сохранялся, у меня был кураж, который передавался зрителям.
С какими страхами столкнулись в работе?
Ведущий, которому до этого надо было прожить какую-то жизнь, получить какой-то опыт, прочесть какое-то количество книг. Честно скажу, работать на телевидении можно научить любого, технически это несложно — легче, чем ездить на велосипеде. Другое дело, человек в кадре.
Телеведущий немного похож на артиста: есть актеры, за которыми интересно наблюдать, даже когда они молчат, а есть и такие, за которыми неинтересно смотреть, как бы быстро они не тараторили.
В этом конкретном примере, ключевым был мой личный интерес. То есть я крайне редко снимал сюжеты, если мне было неинтересно самому попробовать сломать то, что пытался сделать или сделать это, ничего не сломав. В этом был некий азарт, некий вызов. И до тех пор, пока этот вызов сохранялся, у меня был кураж, который передавался зрителям.
С какими страхами столкнулись в работе?
С самыми обычными. Когда после отпуска летишь в первую командировку и не знаешь, как это делается. То же самое, когда проходит лето и ты снова встаешь на горные лыжи, поднимаешься первый раз на подъемник, смотришь вниз и думаешь: «Елки-палки, как ты раньше это делал?! Страшно же ехать!» Но потом ноги-руки все вспоминают. Никаких других страхов у меня не возникало.
Больше всего я гордился тем, что в детстве много чего перепробовал. Знаю, что кто-то из телеведущих лучше меня катается на горных лыжах… возможно, лучше сидит в седле… кто-то точно лучше ныряет с аквалангом… а кто-то, может быть, занимался боксом… Но я не знаю никого, кто бы соединил в себе все эти навыки. Я же был универсальным солдатом. Все, что перечислил — все делал. И это наполняло меня тщеславной гордостью.
Вы основали туристическое агентство «Клуб путешествий», которое здравствует уже 8 лет. Какую ценность для людей, прежде всего, хотели создать?
Я бы хотел, чтобы идея самостоятельных путешествий была похоронена полностью и окончательно. Потому что, как мне кажется, самостоятельно можно ездить в трех случаях: если у тебя совсем плохо с деньгами и ты все-таки хочешь «увидеть Рим и умереть»; если ты влюбился и решил со своей половинкой поехать в Париж на несколько дней; если у тебя подрос оболтус и тебе важно, чтобы он узнал о красоте, и ты его везешь, условно говоря, в Венецию. Во всех остальных случаях самостоятельное путешествие — это расставление галочек напротив достопримечательностей. Потому что путешествие, как и документальный фильм, может быть просто чередой картинок, но лучше, когда в нем есть сюжет, кульминация, драматургия, открытия — все то, что мы пытаемся создать.
И самое важное: чем дальше и дольше живет человек, тем, как ни странно, уже круг его друзей (кто-то отсеивается, потому что расходятся дороги, кто-то умирает). Или к тому времени, когда можешь себе позволить куда-то ездить, ты становишься небольшим начальником, а корпоративная этика ограничивают круг тех, с кем можешь быть самим собой. И оказывается, когда ты путешествуешь в компании примерно таких же людей, твои впечатления и эмоции множатся не в арифметической, а в геометрической прогрессии.
Когда ты смотришь на некое творение рук человеческих или явление природы, вдруг приходит какая-то мысль и очень здорово, если есть люди, с которыми ты можешь этой мыслью поделиться. Они ее услышат, что-то к ней добавят и все это усиливает эффект, как в фотографии — увеличивает контраст и яркость цветов, поднимает резкость кадра. Это добавляет тебе нечто такое, чего в одиночку не найдешь.
Начать свое дело для Вас было сложно?
Для меня — очень сложно. Хорошо помню, как основал первую телекомпанию 20 лет назад. Всюду зарегистрировался, бумаги получил, иду с печатью и думаю о том, что мне, в общем-то, все это нафиг не надо, потому что попросту неинтересно. И это несправедливо, потому что тысячи людей мечтают об этом и не могут найти способ мечту реализовать. А я просто не принадлежу к узкому предпринимательскому слою, у которого так устроены мозги. Они готовы к риску, у них есть интуиция, умеют масштабировать, извлекать выгоды.
То, чем «Клуб путешествий» стал сейчас — только отчасти моя заслуга, как отца-основателя и президента. Сегодня у нас уже довольно технологичная компания, которая выстояла в кризис. Не могу сказать, что мы жируем, но и выживаем без каких-либо внешних подпорок и заимствований. В этом заслуга многих людей, не только моя.
Спутниками в путешествиях выступают достаточно известные личности. Какова их роль?
Взять 12 человек и превратить их из случайных попутчиков в маленький временный коллектив. Они становятся душой компании. Каждый по-своему.
Для них это работа или некая отдушина, новизна в жизни?
Наверное, все вместе. Потому что я и сам иногда думаю, что заставляет ездить с нами Андрея Макаревича. Ведь мы не можем предложить ему гонорар, сопоставимый с тем, который он получает от каждого выступления. Иначе наши поездки будут достигать космических сумм и никто, кроме олигархов, не сможет себе позволить в них поехать. Но он почему-то ездит. И ездят другие известные люди.
Пропуском в «клуб душ», как я его называю, много чего служит. В первую очередь, желание и готовность поделиться неким знанием места, обстоятельств и истории с новыми, незнакомыми людьми.
То есть от них требуется хорошая подготовка?
Да, и они готовятся к этому. Порой всю жизнь. Мы стараемся, чтоб у человека не возникало вопросов, почему он едет туда-то с тем-то. Чтоб это было понятно.
К примеру, почему ты едешь с Олегом Нестеровым (группа «Мегаполис») на Зальцбургский фестиваль? Потому что Нестеров увлечен классической музыкой и ему интересно быть проводников в этот мир. Конечно же, ты можешь наслаждаться ею, но чтоб понимать – должен в этом мире разобраться, а для этого необходима помощь.
Или ты едешь с Андреем Бильжо в Венецию… Потому что он живет там уже второй десяток лет, написал о ней три книги и знает места и людей, о которых не прочтешь ни в одном путеводителе. Сколько раз приезжали люди и говорили: «Я семь раз был в Венеции, и только в этот раз понял, что прежде ее не видел». И это самая ценная похвала.
Уже год, как к нам примкнула Фекла Толстая. Она не готовится к каждой поездке, потому как и без того неплохо знает историю своей семьи. А вот Юрий Кобаладзе, несмотря на имеющиеся знания, перед поездкой в Грузию всегда готовится: подбирает сказки, освежает в памяти «Мцыри».
Вам в сотрудничестве отказывают или имя играет важную роль?
Отказывает только мой давний приятель Евгений Маргулис, бывший музыкант «Машины времени». Но ему это попросту неинтересно, а я и не уговариваю.
Бывает, что человек попробует, один раз съездит и говорит «не мое». У нас есть опросник, в котором мы просим оценить душу компании после каждой поездки. Случаются плохие отзывы. И из клуба выпадают обаятельные, веселые и добродушные люди, у которых просто что-то не складывается.
Но бывает и так, что кто-то просится, а я отказываю.
Не называя имен, по какой причине отказываете?
Человек известный, в тусовке, все его знают и он, в общем-то, неплохой, но пустой. Нет за ним ничего: ни таланта, ни знаний.
Почему же просится? Что он может вам предложить?
По его мнению, популярности достаточно.
Больше всего я гордился тем, что в детстве много чего перепробовал. Знаю, что кто-то из телеведущих лучше меня катается на горных лыжах… возможно, лучше сидит в седле… кто-то точно лучше ныряет с аквалангом… а кто-то, может быть, занимался боксом… Но я не знаю никого, кто бы соединил в себе все эти навыки. Я же был универсальным солдатом. Все, что перечислил — все делал. И это наполняло меня тщеславной гордостью.
Вы основали туристическое агентство «Клуб путешествий», которое здравствует уже 8 лет. Какую ценность для людей, прежде всего, хотели создать?
Я бы хотел, чтобы идея самостоятельных путешествий была похоронена полностью и окончательно. Потому что, как мне кажется, самостоятельно можно ездить в трех случаях: если у тебя совсем плохо с деньгами и ты все-таки хочешь «увидеть Рим и умереть»; если ты влюбился и решил со своей половинкой поехать в Париж на несколько дней; если у тебя подрос оболтус и тебе важно, чтобы он узнал о красоте, и ты его везешь, условно говоря, в Венецию. Во всех остальных случаях самостоятельное путешествие — это расставление галочек напротив достопримечательностей. Потому что путешествие, как и документальный фильм, может быть просто чередой картинок, но лучше, когда в нем есть сюжет, кульминация, драматургия, открытия — все то, что мы пытаемся создать.
И самое важное: чем дальше и дольше живет человек, тем, как ни странно, уже круг его друзей (кто-то отсеивается, потому что расходятся дороги, кто-то умирает). Или к тому времени, когда можешь себе позволить куда-то ездить, ты становишься небольшим начальником, а корпоративная этика ограничивают круг тех, с кем можешь быть самим собой. И оказывается, когда ты путешествуешь в компании примерно таких же людей, твои впечатления и эмоции множатся не в арифметической, а в геометрической прогрессии.
Когда ты смотришь на некое творение рук человеческих или явление природы, вдруг приходит какая-то мысль и очень здорово, если есть люди, с которыми ты можешь этой мыслью поделиться. Они ее услышат, что-то к ней добавят и все это усиливает эффект, как в фотографии — увеличивает контраст и яркость цветов, поднимает резкость кадра. Это добавляет тебе нечто такое, чего в одиночку не найдешь.
Начать свое дело для Вас было сложно?
Для меня — очень сложно. Хорошо помню, как основал первую телекомпанию 20 лет назад. Всюду зарегистрировался, бумаги получил, иду с печатью и думаю о том, что мне, в общем-то, все это нафиг не надо, потому что попросту неинтересно. И это несправедливо, потому что тысячи людей мечтают об этом и не могут найти способ мечту реализовать. А я просто не принадлежу к узкому предпринимательскому слою, у которого так устроены мозги. Они готовы к риску, у них есть интуиция, умеют масштабировать, извлекать выгоды.
То, чем «Клуб путешествий» стал сейчас — только отчасти моя заслуга, как отца-основателя и президента. Сегодня у нас уже довольно технологичная компания, которая выстояла в кризис. Не могу сказать, что мы жируем, но и выживаем без каких-либо внешних подпорок и заимствований. В этом заслуга многих людей, не только моя.
Спутниками в путешествиях выступают достаточно известные личности. Какова их роль?
Взять 12 человек и превратить их из случайных попутчиков в маленький временный коллектив. Они становятся душой компании. Каждый по-своему.
Для них это работа или некая отдушина, новизна в жизни?
Наверное, все вместе. Потому что я и сам иногда думаю, что заставляет ездить с нами Андрея Макаревича. Ведь мы не можем предложить ему гонорар, сопоставимый с тем, который он получает от каждого выступления. Иначе наши поездки будут достигать космических сумм и никто, кроме олигархов, не сможет себе позволить в них поехать. Но он почему-то ездит. И ездят другие известные люди.
Пропуском в «клуб душ», как я его называю, много чего служит. В первую очередь, желание и готовность поделиться неким знанием места, обстоятельств и истории с новыми, незнакомыми людьми.
То есть от них требуется хорошая подготовка?
Да, и они готовятся к этому. Порой всю жизнь. Мы стараемся, чтоб у человека не возникало вопросов, почему он едет туда-то с тем-то. Чтоб это было понятно.
К примеру, почему ты едешь с Олегом Нестеровым (группа «Мегаполис») на Зальцбургский фестиваль? Потому что Нестеров увлечен классической музыкой и ему интересно быть проводников в этот мир. Конечно же, ты можешь наслаждаться ею, но чтоб понимать – должен в этом мире разобраться, а для этого необходима помощь.
Или ты едешь с Андреем Бильжо в Венецию… Потому что он живет там уже второй десяток лет, написал о ней три книги и знает места и людей, о которых не прочтешь ни в одном путеводителе. Сколько раз приезжали люди и говорили: «Я семь раз был в Венеции, и только в этот раз понял, что прежде ее не видел». И это самая ценная похвала.
Уже год, как к нам примкнула Фекла Толстая. Она не готовится к каждой поездке, потому как и без того неплохо знает историю своей семьи. А вот Юрий Кобаладзе, несмотря на имеющиеся знания, перед поездкой в Грузию всегда готовится: подбирает сказки, освежает в памяти «Мцыри».
Вам в сотрудничестве отказывают или имя играет важную роль?
Отказывает только мой давний приятель Евгений Маргулис, бывший музыкант «Машины времени». Но ему это попросту неинтересно, а я и не уговариваю.
Бывает, что человек попробует, один раз съездит и говорит «не мое». У нас есть опросник, в котором мы просим оценить душу компании после каждой поездки. Случаются плохие отзывы. И из клуба выпадают обаятельные, веселые и добродушные люди, у которых просто что-то не складывается.
Но бывает и так, что кто-то просится, а я отказываю.
Не называя имен, по какой причине отказываете?
Человек известный, в тусовке, все его знают и он, в общем-то, неплохой, но пустой. Нет за ним ничего: ни таланта, ни знаний.
Почему же просится? Что он может вам предложить?
По его мнению, популярности достаточно.
Что для вас показатель успеха?
Когда ты осуществляешь и даже превосходишь свои юношеские мечты. Когда появляются новые мечты, и ты их осуществляешь тоже. Вопрос только, о чем мечтается. Материальное не может быть целью, а лишь приложением к чему-то другому.
Заметили, нынешний предел мечтаний обмельчал?.. Человечество вообще идет по пути упрощения. Посмотрите, упростилось все: одежда, прически, танцы, отношения, манеры. И мне думается, что мы не идем в правильном направлении. Потому что египетская цивилизация однажды упростила все настолько, что позабыла. Они забыли, как строили пирамиды, как кормили рабочих, рисовали рисунки. И на месте великой цивилизации оказалась толпа варваров. Этот пример говорит нам о том, что колесо цивилизации катится, но не обязательно вперед.
Какой уголок земного шара все еще недосягаем?
Хочется мне на Гавайи, я там не был, но если не доберусь — ничего страшного. Человек начинает
жизнь с мечты удивить и перевернуть мир, а заканчивает мечтой посадить что-нибудь красивое
на приусадебном участке.
Когда ты осуществляешь и даже превосходишь свои юношеские мечты. Когда появляются новые мечты, и ты их осуществляешь тоже. Вопрос только, о чем мечтается. Материальное не может быть целью, а лишь приложением к чему-то другому.
Заметили, нынешний предел мечтаний обмельчал?.. Человечество вообще идет по пути упрощения. Посмотрите, упростилось все: одежда, прически, танцы, отношения, манеры. И мне думается, что мы не идем в правильном направлении. Потому что египетская цивилизация однажды упростила все настолько, что позабыла. Они забыли, как строили пирамиды, как кормили рабочих, рисовали рисунки. И на месте великой цивилизации оказалась толпа варваров. Этот пример говорит нам о том, что колесо цивилизации катится, но не обязательно вперед.
Какой уголок земного шара все еще недосягаем?
Хочется мне на Гавайи, я там не был, но если не доберусь — ничего страшного. Человек начинает
жизнь с мечты удивить и перевернуть мир, а заканчивает мечтой посадить что-нибудь красивое
на приусадебном участке.
Как по-вашему, получилось перевернуть мир?
Нет. Во всяком случае, я рассчитывал на больший грохот от переворота.
Что помешало?
Лень и недостаток способностей.
Какие вызовы бросаете себе на сегодняшний день?
После операции на голосовых связках был период, когда я не мог говорить. Надо было чем-то заниматься, и я стал переводить роман с испанского («Звук падающих вещей» колумбийского писателя Хуана Габриэля Васкеса – прим. автора). И только когда перевел, удалось выяснить, что права на него уже куплены и перевод заказан. Я предложил издательству опубликовать совместный перевод — мне показалось, что одна голова хорошо, а две лучше. И работа двух переводчиков явно получится лучше, чем одного. Но они мне отказали, сказали «спасибо, не надо», хотя я не претендовал на деньги.
Конечно же, мне жаль потраченного времени. Но мне захотелось причислить к списку своих способностей эту профессию, которой я когда-то обучался в институте, но ни дня не работал. А тут я обнаружил, что получаю удовольствие, когда превращаю хороший испанский текст в хороший русский.
Мы вернулись к тому, с чего начали: когда находишь свое место в жизни — все дается легко?
Очень часто то, что выглядит как мое завоевание в жизни, в действительности было козырной картой, что мне раздали. Четыре года в Кабуле не кажутся мне лотерейным билетом в прямом смысле слова, но это определило многое в моей жизни. В любом случае, даже если что-то и было подарком судьбы — я честно его отрабатывал. На полную катушку.
Текст: Наталья Лехан
Фото: Виталий Еремеев
Примечание автора:
Это интервью никогда бы не появилось на сайте проекта "Среда обитания", не будь я уверена в позиции Михаила Кожухова в отношении Украины. Часть нашего разговора (болезненная для меня часть) осталась в черновом варианте текста.
Конечно же, мы затронули тему моего родного Донецка, который я вынужденно покинула навсегда после оккупации украинских территорий Россией в 2014 году. И тему посещения героем интервью аннексированного Крыма, после чего он попал в список "Миротворца" и лишился права на въезд в Украину. Говорили о красоте и особенностях украинских городов, об открытости и доброте людей.
Но я предпочла не отступать от тематики проекта — профессия, которой человек посвятил свою жизнь.
После 24 февраля 2022 года Михаил неоднократно публично высказывался против войны, которую развязала Россия. Говорил о стыде за правительство своей страны, за поддерживающих их решения людей.
По правде говоря, мне — украинке — этого было недостаточно. Казалось, он увиливает, говорит абстрактно, слишком тихо. А надо бы кричать во все горло (как его же именитые друзья), устраивать митинги и протесты, свергать власть.
Но со временем я поняла, что человек в силу разных причин не обязан поступать так, как мы от него ожидаем. Михаил, как и каждое живое существо на планете, заботится о сохранности и благополучии своей семьи. Прежде всего.
А наш откровенный разговор по-прежнему остается на этом сайте в знак благодарности от маленькой Наташи, которая так же, как и "усатый дядя из телевизора", мечтала ездить по миру и рассказывать удивительные истории.
Нет. Во всяком случае, я рассчитывал на больший грохот от переворота.
Что помешало?
Лень и недостаток способностей.
Какие вызовы бросаете себе на сегодняшний день?
После операции на голосовых связках был период, когда я не мог говорить. Надо было чем-то заниматься, и я стал переводить роман с испанского («Звук падающих вещей» колумбийского писателя Хуана Габриэля Васкеса – прим. автора). И только когда перевел, удалось выяснить, что права на него уже куплены и перевод заказан. Я предложил издательству опубликовать совместный перевод — мне показалось, что одна голова хорошо, а две лучше. И работа двух переводчиков явно получится лучше, чем одного. Но они мне отказали, сказали «спасибо, не надо», хотя я не претендовал на деньги.
Конечно же, мне жаль потраченного времени. Но мне захотелось причислить к списку своих способностей эту профессию, которой я когда-то обучался в институте, но ни дня не работал. А тут я обнаружил, что получаю удовольствие, когда превращаю хороший испанский текст в хороший русский.
Мы вернулись к тому, с чего начали: когда находишь свое место в жизни — все дается легко?
Очень часто то, что выглядит как мое завоевание в жизни, в действительности было козырной картой, что мне раздали. Четыре года в Кабуле не кажутся мне лотерейным билетом в прямом смысле слова, но это определило многое в моей жизни. В любом случае, даже если что-то и было подарком судьбы — я честно его отрабатывал. На полную катушку.
Текст: Наталья Лехан
Фото: Виталий Еремеев
Примечание автора:
Это интервью никогда бы не появилось на сайте проекта "Среда обитания", не будь я уверена в позиции Михаила Кожухова в отношении Украины. Часть нашего разговора (болезненная для меня часть) осталась в черновом варианте текста.
Конечно же, мы затронули тему моего родного Донецка, который я вынужденно покинула навсегда после оккупации украинских территорий Россией в 2014 году. И тему посещения героем интервью аннексированного Крыма, после чего он попал в список "Миротворца" и лишился права на въезд в Украину. Говорили о красоте и особенностях украинских городов, об открытости и доброте людей.
Но я предпочла не отступать от тематики проекта — профессия, которой человек посвятил свою жизнь.
После 24 февраля 2022 года Михаил неоднократно публично высказывался против войны, которую развязала Россия. Говорил о стыде за правительство своей страны, за поддерживающих их решения людей.
По правде говоря, мне — украинке — этого было недостаточно. Казалось, он увиливает, говорит абстрактно, слишком тихо. А надо бы кричать во все горло (как его же именитые друзья), устраивать митинги и протесты, свергать власть.
Но со временем я поняла, что человек в силу разных причин не обязан поступать так, как мы от него ожидаем. Михаил, как и каждое живое существо на планете, заботится о сохранности и благополучии своей семьи. Прежде всего.
А наш откровенный разговор по-прежнему остается на этом сайте в знак благодарности от маленькой Наташи, которая так же, как и "усатый дядя из телевизора", мечтала ездить по миру и рассказывать удивительные истории.
